Андрей Соболев: После Донбасса севастопольская повестка воспринимается оскорбительно

Андрей Соболев с 2014 по 2017 год был первым сенатором от Севастополя после воссоединения Крыма с Россией. Покинул Совет Федерации из-за смены губернатора. Сейчас ведет активную благотворительную деятельность в республиках Донбасса.

Беседой с Соболевым «ПолитНавигатор» открывает серию интервью с людьми, которые не участвуют в предстоящих выборах в законодательное собрание Севастополя и не связаны ни с одной групп, борющихся за места в городском парламенте. При этом наши собеседники активны и неравнодушны к судьбе города, имеют свое мнение и не боятся его высказывать.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«ПолитНавигатор»: Бывают ли бывшие сенаторы? Что изменилось в вашей жизни после ухода из Совета Федерации?

Андрей Соболев: Я, уходя, сказал, перефразируя известную поговорку: «Можно вывезти девушку из села, но не село из девушки. Так и с политикой. Политику из человека не убрать». Я был политиком и до сенаторства. Да и невозможно было тогда не быть политиком в Севастополе. И сейчас я остаюсь персонажем из политического круга, не почиваю на лаврах. Много занимаюсь Донбассом, бываю там часто и не с простыми миссиями. Сегодня я вольный стрелок, не отягощенный корпоративной ответственностью. И веду себя без оглядки на официальные мнения. Это ставит меня на видное место в «Миротворце», но это сегодня скорее комплимент, чем поражающий права фактор. В Донбассе общаюсь на разных уровнях: от окопов, до верхних институтов власти. И для меня сегодня севастопольская повестка не то, что потеряла актуальность, но на фоне того, что происходит там, воспринимается иногда даже оскорбительно. Когда ты возвращаешься и видишь эту околодиванную возню, многие вещи кажутся неприемлемыми.

Вы в Совете Федерации были представителем губернатора Меняйло. После ухода пытались ли вы как городской политик выстраивать отношения с его преемником Овсянниковым? Какое отношение у вас к его губернаторству?

Называть меня представителем Меняйло неправильно,  я был представителем  исполнительного органа государственной власти, хотя я,  безусловно, очень благодарен Сергею Ивановичу за доверие и эту страницу в своей жизни.  Когда эстафету принял Дмитрий Владимирович, я попытался с ним разговаривать о своих функциях, которые были бы полезны ему и городу. Я даже передал ему некий меморандум. Но это было воспринято абсолютно индифферентно. Я не был вовлечен в круг его практических вопросов и политических интересов.

Вам довелось с ним лично пообщаться?

Да, я общался с ним. Кстати, и по поводу Донбасса. Я объяснял ему роль и значение Севастополя, что мы обязаны сегодня присутствовать там в каком-то качестве. Дмитрий Владимирович меня заверил, что проблема Донбасса ему известна, он даже имел за него награды какие-то в бытность свою замминистра. На этом все и закончилось. В целом он был очень неконтактный человек. А когда я узнал обо всех этих историях: пансионат «Изумруд», парк Ахматовой, Парк Победы, – я понял сущность нового правительства Севастополя. Я не делаю из Овсянникова монстра. Он обычный чиновник.

Если подводить итог его губернаторству, что можно сказать: все развалил или просто не двинул вперед?

Тут вопрос интегрального свойства. Губернатор – это не президент, он городской менеджер с политической составляющей. В Севастополе она обострена, но все равно губернатор – это менеджер, которому доверено управление городом. По тем негативным примерам, которые все мы теперь знаем, работа была как минимум неэффективной. Два миллиарда исчезло. Покрашенные заборы и отремонтированные дороги этот негатив не перекрывают. В Севастополе такие вещи недопустимы. Я бы не хотел оказаться на его месте с таким послужным списком. Не знаю, где он теперь всплывет, но Севастополь не станет яркой страницей в его биографии.

Но Меняйло тоже совершал ошибки.

Сергей Иванович практикой своей доказывает и сегодня, что он государственный муж и ответственный человек. Он боевой офицер в полном смысле слова. Ошибки бывают у всех. Тем более, что Сергея Ивановича не готовили на роль городского управляющего. Он в труднейшее время блэкаута проявил себя феноменально. Он и Аксенов. А все остальное было раскачено, вы понимаете, кем и как. Ни в какое он сравнение не идет Овсянниковым.

Вы считаете, что Развожаев пришел надолго? Может, он такой губернатор-подорожник: приложи к ранке, и она сразу затянется?

Я не хочу прогнозировать долговременность его пребывания в Севастополе, но я вижу по его действиям, что он пришел руководить городом в обычном режиме. Многое будет зависеть не только от него, но и от всех нас. Мне кажется, ему бы помог существовавший прежде совет старейшин, который мог бы формировать актуальную повестку. Развожаеву крайне нужны советники, которые несли бы за свои советы имиджевую ответственность и отвечали за них своим авторитетом. Я бы хотел, чтобы авторитетные люди были бы замечены губернатором и привлечены на свою сторону. Мне кажется, что он адекватный человек, мне импонирует, что он из нашей среды — из медийщиков.

Если Развожаев остается, ему предстоит через выборы. Может ли Севастополь выдвинуть в противовес местную фигуру? Есть же опыт Аксенова. Как вы его оцениваете?

Сергей Валерьевич — человек харизматичный, умный, волевой, решительный и профессиональный. Ситуация в Крыму небезупречна, но я не вижу поводов искать ему замену. А в Севастополе я могу охарактеризовать ситуацию одной фразой: скучно, господа. Таких скучных выборов еще не было. Интриги нет. В медийном поле никто не возмущается снятию не системных партий. Печатаются какие-то заказные статьи, и все. Я не вижу людей, готовых конкурировать за губернаторское кресло.

Как бы нам обоим этого не хотелось, мы должны поговорить об Алексее Чалом. Это, с одной стороны человек-знамя, с другой, катализатор всех конфликтов последних пяти лет. Как вы относитесь к тезису: нужно убрать Чалого из Севастополя, и все здесь успокоится?

Я предполагаю, что такой тезис мог возникнуть, но это не решение проблемы, а страусиная политика. Я уважаю Алексея Михайловича как политика и бизнесмена, как волевую и харизматичную личность. У него есть черты характера, которые не встраиваются в сегодняшний политический истеблишмент, но это задача верхней власти – построить отношения с Чалым и другими фигурантами экономического и политического блока. Для этого есть масса приемов, способов, и было достаточно времени. Если за пять лет здесь не сформировалась политическая элита, это вина не Алексея Михайловича. У нас в городе много бизнесменов, которые, может, по капиталам с ним не сравнятся, но это не борьба кошельков, а борьба идей. Я не вижу их влияния. Чалый имел смелость объявить: это мой город, мои люди, мои СМИ. С ним можно не соглашаться, но кураторы сверху должны были с ним решать вопросы. Это вопрос не губернатора.

Вы полагаете Москва должна была отдать Чалому «Севастопольэнерго», чтобы он с «Россетями» построил здесь «умные сети»?

Я не знаю этой истории и плохо понимаю суть ЕнерджиНета. Наверное, Алексей Михайлович не стал бы заниматься пустышкой. Инструментов для взаимодействия тьма. Должны быть выбраны магистральные направления.

Реконструкция Матросского бульвара — это миссия Чалого или какая-то афера, как пытался представить Овсянников?

Я не могу представить, чтобы Чалый занимался в Севастополе аферами. Это же Голгофа: либо вознесешься, либо будешь поруган. Я не знаю тонкостей проекта, но Матросский бульвар был унылым и скучным. И потом, когда за окном губернатора происходят масштабные земляные работы, а он вдруг через несколько месяцев заявляет, что это неправильно и разрывает договор, это же неполное служебное соответствие. Только за это в трудовой книжке ставят «не годен».

Есть еще одна сила, невнятно представленная в общественно-политическом пространстве, – застройщики. Каждый новый губернатор уверяет, что не будет иметь с этими людьми ничего общего, но потом выстраивает отношения. Это настолько мощная экономическая сила, которую нельзя игнорировать?

Это называется — идти по пути наименьшего сопротивления. Я с уважением отношусь производственным мощностям, фирмам активам, да и к самим личностям Кабанова и Лебедева. Я думаю, здесь нужно не просто договариваться, а принимать совместные ответственные решения. Эти вещи решаются не на уровне общественного схода, а на основе серьезного документа под названием Генплан, который должен составляться с учетом интересов города.

Вы считаете, застройщики думают о городе? Как люди?

Они же не из Австралии приехали, они здесь живут. Я думаю, что они не в меньшей степени патриоты города. В конце-концов, они пополняют городской запас материальных активов. Производства мы другого не развиваем. Строительный бизнес — не самый лучший выход из положения. Хотелось бы иметь десять заводиков. Но созданные инвестиционные советы никого не нашли и не зазвали. Оправдываются санкциями. Я могу дать, возможно, наивный совет. Если в Севастополе каждому из 85 субъектов РФ поручить построить по предприятию, то город задышал бы. И вопрос санкций был бы снят. Нужно, чтобы в Севастополь зашли серьезные игроки.

Вот «Стройгазмонтаж» зашел с проектом культурного кластера на мысе Хрустальный. Это важно. Это видение федеральным центром Севастополя, а Севастополь с ним не согласен, считает, что эта стройка уничтожает исторические памятники.

Дело не только в истории, дело в логистике этого кластера. Севастополь очень сложный конфигуративно город. Чего мы все премся в Артбухту и Приморский бульвар? Есть другие районы. Вы помните, как Янукович не смог из театра пройти в ресторан, потому что все было забито машинами? Здесь та же самая история. Не нужно лезть в исторический центр с новостроями. Почему сейчас так популярны старые фотографии города? Потому что люди видят нынешнее. Оперный театр, на мой взгляд, это как метро, которое строится тогда, когда пассажиропотоки достигли пика. Я сомневаюсь, что оперный театр в Севастополе будет активно посещаться. Это маниловщина.

Как вы относитесь к тому, что горизбирком не допустил к выборам не системные партии?

Неуклюжи действия власти по снятию их с дистанции. Если они слабы и маргинальны, можно было бы пустить их в избирательный процесс и тем самым закончить их политическую карьеру. А из них сделали страстотерпцев. Естественно, они теперь будут эту версию качать. Проявлена крайняя политическая близорукость. Среди тех, кто оказался за бортом, есть харизматические личности. Они сильны в риторике и не уйдут с дистанции. Раскачивать город не хорошо, но отобразить на выборах полную политическую картину в городе было нужно. Политическое поле нужно не зачищать, а управлять им.

Правду ли писали местные СМИ о том, что у вас конфликт с местной организацией «Единой России»?

Глупости!

Но вас же выводили из политсовета

Я не знаю почему, я в больнице тогда лежал. Никаких конфликтов не было. Я не вхожу в руководящие структуры партии, но остаюсь ее членом. Я считаю, что эта партия должна осознавать свою ответственность за то, что происходит в стране. Мы когда создавали в 2014 году городскую организацию, то хотели, чтобы она стала дополнительным колесом в телеге правительства, важным общественным институтом. Сегодня все скучно пока и малоперспективно.

Ваш прогноз: каким будет новое законодательное собрание?

Я даже не хочу прогнозировать. После устранения не системной оппозиции, все уже понятно. Хотя Севастополь еще сохраняет свою непредсказуемость, слава Богу. Поэтому, в каком состоянии подойдет город к 8 сентября, трудно сказать. Кто что выкинет. Скорее всего, никто ничего не выкинет, но возможны какие-то девиации. Нужно думать, как потом с этим жить. Мне хочется думать, что Севастополь не исчерпал своей хорошей пассионарности, мудрости.