Дело Мехти Логунова: «Правда, как гвозди из мешка, всё равно выйдет»

История Мехти Логунова стала своего рода увеличительным стеклом. Сквозь такое увеличительное стекло легче удостовериться в цинизме и мерзости режима, установившегося на Украине после государственного переворота.

А еще под этим увеличительным стеклом начинает пригорать у некоторых одиозных товарищей, решивших перед самым обменом присоседиться напоследок к биографии мужественного и достойного человека.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Харьковский провокатор со стажем А. Бородавка в день обмена вписал себя в число спасителей Мехти Логунова: «Благодаря совместным усилиям Елены Бережной, адвоката Дмитрия Тихоненкова, дочери Логунова Ирине и скромного журналиста-правозащитника было снято основное препятствие на пути освобождения Мехти Логунова».

К этому пафосному заявлению мы еще вернемся, чтоб оценить степень его правдивости. Но сначала перенесемся в тот год, когда был арестован Мехти Логунов.

Осенью 2017 года я попытался разобраться с тем, как фабрикуется дело 83-летнего ученого Мехти Логунова. После появления на канале «1+1» репортажа Андрея Цаплиенко «Харьковский профессор Мориарти» я писал о том, какими дешевыми методами пропагандон по вызову выполнял заказ «избушки».

Моя статья называлась «Фальшивка от Цаплиенко, или Слив для СБУ: как канал “1+1” харьковских шпионов и диверсантов “разоблачал”». Остановлюсь на основных моментах той публикации.

Никаких доказательств вины Мехти Логунова сливной бачок СБУ по кличке «Цапло» не приводил. Но «добросовестно» пытался убедить телевизионную аудиторию в виновности 83-летнего «шпиона», лепя свое «разоблачение» из обрывков фраз собеседника.

В эмоциональном порыве пожилой человек говорил журналисту: «Если б был моложе, я б, может, и к Стрелкову ушел бы». Но перед этим откровением он просил Цаплиенко выключить камеру. Цапло этого не делает. Наоборот, он настойчиво «юзает» вырванную из разговора фразу. Логунов высказывал лишь предположение: может, ушел бы. А Цаплиенко делает всё, чтоб никто не сомневался: будь дедушка помоложе — непременно пошел бы воевать за русский мир.

Доверчивой публике, которую в то время щедро орошали низкопробной пропагандой специалисты по дегуманизации с канала «1+1», Цаплиенко предъявлял как весомое доказательство некую переводчицу, боявшуюся показать лицо. Якобы, она «по просьбе старого ученого переводила разные фальшивки». Что это за «фальшивки»? Оказывается, это кадры с погибшими детьми Донбасса.

Журналист Цаплиенко часто называет себя военкором (на самом деле военкор из «Цапло» — «как из Промокашки скрипач», а из Бородавки правозащитник). И он всерьез полагает, что дети, погибшие под обстрелами украинских военных, выдуманы на «Мосфильме»?!

Но это еще не всё, Цаплиенко приводит еще одно «неопровержимое» доказательство шпионской деятельности Мехти Логунова: ученый отправлял свою публицистику об украинских событиях германскому политику Саре Вагенкнехт!

Мехти Феофанович тщетно взывал к разуму журналиста, беседовавшего с ним. 83-летний ученый заявлял, что только ненормальный может изобразить его резидентом ГРУ. «Там в ГРУ они будут смеяться над вами!» — говорил Логунов. Как на это реагировал неполживый журналист канала «1+1»? «Последним смеется тот, кто смеется последним», — самодовольно отвечал Цаплиенко.

В конце Цаплиенко демонстрировал видеокадры, снятые скрытой камерой: в кафе некий человек (провокатор) что-то показывает ученому в ноутбуке. То ли научную разработку, то ли девушек, то ли изделия из дерева. Мехти Логунов комментирует: «Насколько это я понимаю, это ценнейший материал. Я думаю, что это уедет в Москву». На этом доказательства шпионской деятельности Логунова заканчиваются. Сливной бачок с канала «1+1» опорожнен.

Репортаж Цаплиенко вызвал чувство гадливости. Уже не удивляло, что правозащитные организации словно воды в рот набрали… В то время о деле Логунова писали немногие журналисты, а политики и общественные деятели молчали вообще.

Например, Страна. ua разместила первый материал об этом процессе только в 2018 году, после приговора, вынесенного Мехти Феофановичу судом первой инстанции.

Замечу, что в сентябре 2017 года к делу Мехти Логунова на пушечный выстрел не приближался и никакой «скромный журналист-правозащитник», как величает себя Бородавка. Это сейчас истеричный харьковский фрик и стукач приписывает себе нафантазированные заслуги. А чем он занимался осенью 2017 года?

Вся «правозащитная» деятельность «журналиста» Бородавки в то время сводилась к набрасыванию нечистот на вентилятор. Он слал проклятия в адрес людей, которые вынуждены были уехать из страны и не оправдали его высоких ожиданий. Клеймил представителей антимайдана за сливы Бородавки, за распилы без Бородавки, за депортацию Бородавки из РФ, за непонимание полезности Бородавки. Предъявлял параноидальные претензии политзаключенным, уже вышедшим из СИЗО. «Разоблачал» политзаключенных, еще сидящих в СИЗО.

Мне лично Бородавка запомнился в 2016 году как свидетель обвинения по делу моей матери Аллы Александровской. Во всяком случае, харьковский канал АТН, которому депортированный Бородавка давал интервью на заданную СБУ тему, представил «скромного журналиста-правозащитника» свидетелем обвинения. И я не помню, чтоб Бородавка обвинял канал АТН во лжи. А если Бородавка хочет что-то опровергнуть, то он сделает это во всех соцсетях 180 раз в день с 99 тэгами…

Также хорошо помню, как в августе 2017 года Спартак Головачёв сообщил в своем блоге об аресте 83-летнего абхаза-изобретателя. Сочувствующие начали собирать деньги на адвоката. Харьковское землячество в Белгороде публиковало текущие отчеты на своем сайте. Моментально откликнулись многие люди, в том числе интеллектуал Анатолий Вассерман, писатель Станислав Минаков.

Но сколько вони из нескольких крысиных нор было в адрес тех людей, которые собрали деньги для Мехти Логунова. Этих товарищей, возмущавшихся «неправильным» сбором средств на адвоката, в Харькове называют «бородавочниками», так как крикливая компания группируется вокруг человека с мутной репутацией по фамилии Бородавка. Вопреки «вангованиям» «бородавочников», все деньги дошли по назначению, а адвокат Дмитрий Тихоненков приступил к защите политзаключенного Логунова.

На вопли «скромного журналиста-правозащитника» и его почитателей в количестве трех или даже четырех человек не стоило бы вообще обращать внимания, если бы не их нескрываемое стукачество в соцсетях. Они ревниво отслеживали каждый шаг Спартака Головачева и врали безостановочно, пытались привлечь к нему внимание СБУ — и мечта идиотов сбывалась.

Обыск у Спартака и новое уголовное дело вызывали нездоровую радость у «бородавочников». А то, что Головачев, несмотря на все эти проблемы, продолжал заниматься помощью политзаключенным, вызывало животную злобу в кругу «скромного журналиста-правозащитника».

«Бородавочники» предъявляли такую претензию к людям, оказывающим помощь политзаключенным: зачем собирать деньги на карту третьих лиц, если можно пересылать их непосредственно на карту политзаключенного или члена его семьи, а посылки направлять адресно по Новой почте прямо в СИЗО?

У «бородавочников» хорошо получается прикидываться идиотами. Объясню на пальцах. Во-первых, это личное дело людей, занимающихся помощью политзаключенным, какой способ им более удобен. При прозрачной отчетности этих сборов все претензии «бородавочников» оказываются не более, чем собачьей брехней вслед каравану.

Во-вторых, большое количество людей, перечисляющих помощь, живет за пределами Украины, и на первом этапе деньги удобней собирать на российскую карту.

В-третьих, прямые посылки в СИЗО, продуктовые передачи по Новой почте, безусловно, удобны для жителей Украины… Но они удобны и для СБУ: отслеживать всех людей, сочувствующих и помогающих антимайдановцам, политзаключенным, «сепаратистам» и т. п.

Может, поэтому добровольный помощник СБУ, «скромный журналист-правозащитник», иногда превращающийся в свидетеля обвинения и часто превращающийся в сексота, так настойчиво рекламирует самый удобный способ передач?

Я искренне не понимаю, почему услугами Бородавки решила воспользоваться Елена Бережная, к правозащитной деятельности которой я отношусь с большим уважением. Но при всем уважении — Елена Петровна недостаточно знакома с харьковской спецификой. Да и в дело Мехти Логунова она начала вникать лишь в последнее время, незадолго до обмена.

Конечно, полезным было обращение Института правовой политики и социальной защиты имени Ирины Бережной о внесении в списки на обмен и помиловании Мехти Логунова. (Правды ради, надо сказать, что Мехти Феофановича поменяли бы в любом случае, и без прошения о помиловании, как поменяли Игоря Джадана, без каких-либо прошений и даже без приговора.) Но добиваться внесения этого имени в обменный список мы с участием бывших политзаключенных Харькова начали задолго до декабря 2019 года.

Было множество обращений в международные институции, в том числе к комиссару Совета Европы по правам человека Дуне Миятович. Был масштабный международный флешмоб в защиту Мехти Логунова, запущенный в соцсетях землячеством харьковчан. Были мужественные акции депутата Харьковского горсовета Андрея Лесика, помогающего политзаключенным и не кричащего об этой помощи на каждом углу… Была телевизионная передача Сергея Шаргунова, который реально поспособствовал тому, чтоб имя Мехти Логунова гарантированно вошло в список. Была помощь многих людей.

Но от «бородавочников» был только вред.

Я с удивлением прочел пост Елены Бережной о том, что «на протяжении всего времени в заключении нашему несломленному кавказцу направлял посылки Михаил Добкин». Откуда ноги растут и кто источник информации, стало понятно, когда «скромный журналист-правозащитник» Бородавка уточнил эти сведения: «А без всякого пиара с октября 2017 один очень хороший, солидный и добрый человек, которого я давно знаю, по моей просьбе и спискам помогал адресно нескольким политзаключенным, в том числе и дедушке Мехти — ежемесячно по 3-4 отличных продуктовых посылки на СИЗО, каждая по 2000-2200 гривен».

А здесь мы говорим: «стопэ!» И человек, занимавшийся все эти годы реальной помощью Логунову и другим политзаключенным, задает в Луганске вопрос Мехти Феофановичу: сколько «жирных» посылок по 2000 гривен он получал за время пребывания в СИЗО? Мехти Логунов ответил, что была одна такая посылка, еще в 2017 году, и Егор Логвинов посоветовал брать ее, потому что таких «жирных» может и не быть больше. Таких больше и не было.

Были обычные передачи, которые приходили в дежурном порядке от людей, занимавшихся сбором помощи под возмущенные вопли «бородавочников»… А посылки по 2000 гривен для Мехти Логунова были только во влажных снах «скромного журналиста-правозащитника».

Но вернемся к статистике Бородавки. Он утверждает, что было «3-4 отличных продуктовых посылки, каждая по 2000-2200 гривен». За два года таких посылок должно было быть от 72 до 96. По 2000 гривен каждая. А дедушка Мехти видел лишь одну.

И тут вопрос к Михаилу Марковичу Добкину: а зачем так подставляться? Зачем иметь общие дела с «токсичным» Бородавкой? Нужен ли Добкину такой пиар? Ведь открытым остается вопрос: Бородавка врет по собственной инициативе? Или такая гиперболизация благотворительной деятельности свойственна и самому Добкину? Я всё же думаю, что Михаил Добкин даже не подозревает о существовании Бородавки.

Бородавка называет в числе благотворителей Одесский фонд помощи политзаключенным и Ирину Лютикову. И это действительно люди, помогающие политзаключенным. Но тут же лепит в один ряд с ними «помощников» с мутной репутацией. Это метод «бородавочников»: своим «токсичным» организмом прилепиться к кому-то авторитетному. При этом у самого Бородавки токсичности не убавится. А авторитет Добкина или Бережной может пострадать.

И напоследок приведем прямую речь Мехти Логунова, с которым в Луганске пообщались представители землячества харьковчан, доставившие туда помощь освобожденным землякам: «Хочу сказать о той обстановке, которая была накануне нашего освобождения. Я все время нахождения в тюрьме был абсолютно спокоен. Я знал, что содержусь здесь незаконно. Я знал, что всё это сфальсифицировано. Я знал, что правда, как гвозди из мешка, всё равно выйдет.

Но незадолго до 29 декабря очень обострились отношения в камере, где находился психически нездоровый, а может быть просто садист, арестант Сергей, фамилия, кажется, Левченко. Он по заданию оперативного работника подполковника Яринича начал тяжелую атаку на меня. Сказал, что скоро будет пресс-хата. Пресс-хата — это камера, где избивают заключенных, заставляют давать показания и сломаться.

В отношении меня начал клевету и всякую мерзость рассказывать: что я выводил деньги Януковича и т.п. Несколько раз говорил: “Когда ты сдохнешь? Если я тебя ударю, я тебя развалю на куски”. В конце концов, он заявил: “Я тебя оболью кипящим подсолнечным маслом”. Я на всё это смотрел и терпел. Я понимал, что это провокация, с тем, чтоб каким-то образом вызвать меня на какие-то ответные действия. И дальше уже осудить и не дать мне выйти из тюрьмы на обмен.

Наконец я объявил голодовку. Восемь суток я голодал. Я не Сенцов, который голодал “по методу Василия Лоханкина”, когда он 145 дней голодал, а 145 ночей жрал борщ из кастрюли. Я знаю, что такое голодовка и знаю, сколько человек может без воды и питья…»